Бомонт, Техас. 16 июля 1962
Газетные вырезки со всех сторон продолжали обжевывать недавнее противостояние у берегов Кубы, и, впервые за много лет, с утра на столике Тессы возле чашечки двойного эспрессо лежала стопка, преимущественно состоявшая из желтой прессы, вместо привычных серьезных аналитических изданий, которые сейчас занимали внимание девушки в гораздо меньшей степени. Кричащие заголовки, бесчисленные интервью с очевидцами – будто все эти матросы с судов имеют хоть какой-то шанс прославиться - сочувственные слова официанта, размер чаевых которого уменьшался с каждой сказанной им репликой относительно того, что «мисс пора перестать интересоваться глупостями о мутантах», и каждым случайно брошенным на вырез ее блузки взглядом. Все это отвлекало и засоряло информационное поле непозволительным мусором, который так и норовил привязаться дополнительным грузом к и без того бессмысленному потоку информации, содержащемуся в прочитанных статьях.
Сэйдж с вежливой улыбкой отправила молодого человека исполнять свои обязанности, в очередной раз повторив, что больше ничего пока заказывать не намерена, и мысленно срезав его чаевые до полупроцента от стоимости заказа. Очередная разворачиваемая газета с пугающе большим шрифтом заголовка «Они уничтожат мир!» содержала интервью одного из старших унтер-офицеров. Выделить главное среди панически расставленных восклицательных знаков было сложно, но возможно. «На нас летели наши же ракеты, вы понимаете?!» «Он развернул их»! Боже. Тесса улыбалась. Все точки на графике сводились воедино, если и не приближая долгожданную встречу, то, как минимум, указывая в каком направлении двигаться. Надежный информатор из числа гостей Клуба Адского Пламени подтвердил, что внутри организации ходят слухи о смерти Шоу. Собственная спокойная жизнь в последние недели, когда даже не пришлось никуда переезжать и беспрестанно оглядываться, выискивая в толпе красную кожу Азазеля, или боясь пересечься взглядом с маньячными глазами Риптайда, служила дополнительным гарантом. Тесса неторопливо смаковала вкус свежего кофе. Это был далеко не лучший вариант его приготовления, но он ей определенно нравился, потому как теперь выступал в связке с приятными новостями и не менее приятными планами на будущее, которые рождались и созревали в ее голове.
Газета была отложена в сторону. Тесса смотрела на азалии, украшавшие открытую веранду кафе, и с каждым новым глотком выставляла определенную точку на своем будущем маршруте. Сначала это будет Остин. Нужно узнать в редакции координаты унтер-офицера. Потом вытрясти подробности, если этот военный и в самом деле «не мог оторвать бинокль от лица» и «с ужасом взирал на картину на берегу». И конечно следить за новостями. Даже по имеющимся к этому моменту данным девушка могла с уверенностью заявить, что после такой впечатляющей интродукции дальнейшее выступление Эрика будет если и не таким же фееричным, то, как минимум, заметным. Впервые за пять долгих лет у нее появилась зацепка, и пусть теперь не было возможности предоставить обещанную голову Шоу, зато появилась масса новых предложений, включавших и ее саму, превратившуюся из потрепанной официантки тихого болгарского кафе в уверенную женщину с энциклопедическими знаниями и массой ценных умений. Примечательную до такой степени, что…
- Мисс, простите, но моя смена сегодня заканчивается рано, и я подумал… - мямление официанта больше раздражало, чем льстило, что автоматом окончательно срезало его чаевые до нуля. Хотя был в нем определенный плюс – оно окончательно убедило в необходимости двигаться, и почему бы не прямо сейчас.
- Я слишком занята, молодой человек. Счет, пожалуйста, – сухо и бескомпромиссно отчеканила Тесса. Ей решительно не было никакого дела до чужого мнения или чувств. Все вытесняло желание действовать. Съехать, наконец, из третьесортных гостиниц, покинуть индустриальную и жаркую техасскую глубинку и вернуться в большие города. Перестать прятаться, играя жертву, и начать охоту самой. Подобная возможность стоила куда больше, чем понурые плечи удаляющегося официанта. За нее Сэйдж была вполне способна убить.