Облака медленно плыли по небу, трансформируясь из одной загогулины в другую, позволяя людям искать в себе тайный смысл. Откинувшись на мягкую, напитанную росой траву, Домино лежала, закрыв глаза, и лишь прислушивалась к звукам вокруг, позволяя им поглотить себя, постепенно растворяясь в небытие. Из этого состояния ее периодически выдергивали возгласы окружающих - возбужденные, недовольные, радостные – ей было все равно, важно лишь, что они мешали. Словно назойливые мухи, они жужжали не переставая, то усиливаясь, то затихая, хотелось прихлопнуть всех разом, лишь бы только наступила тишина. Иногда ветер дул в ее сторону, и тогда она чувствовала знакомый запах марихуаны, исходящий от хиппи. Что-то внутри нее хотело подорваться и примкнуть к детям цветов, попасть в этот уютный мир, полный улыбок, искренних, открывающих внутренний мир, пронизанный затуманенными взглядами широких зрачков, от чего глаза кажутся больше. Хотелось до боли наполнять легкие густым дымом и ждать, пока кровь принесет в мозг дешевый аналог эндорфинов. Было только одно но – лень. Такая всеобъемлющая, всепоглощающая и откровенная. Она разливалась по телу не хуже любого наркотика, отключая все побочные желания, заставляя расслабляться все больше и больше, кажется, еще совсем немного – и достигнешь дзена.
Нина чуть приоткрыла глаза, искоса посмотрев в сторону. Девушка рядом… или не девушка… но она курила, и у Домино возникало лишь одно желание – чтобы она поднесла к ее губам сигарету и дала затянуться.
Внезапно пространство зашевелилось, словно его что-то взбудоражило, ударило током. Огромный живой организм всколыхнулся, словно волна цунами, и единым потоком устремился к шатру бродячего цирка. Нина нехотя приподнялась, и взгляд ее натолкнулся на беснующихся мартышек – представление началось. По сути, ей было все равно, сюда она попала абсолютно случайно – просто забрела, гуляя по городу. Ей даже не хотелось смотреть представление – разве что сейчас появятся канатоходцы, как раз для них натягивали тонкую проволоку на высоких столбах.